Каприз природы или Божий дар?

Контратенор считается редким голосом. У певцов, которые хотели бы научиться петь контратенором, нет к этому способностей, а те, у кого эти способности есть, не хотят их развивать, считая такую манеру пения женоподобной.

МАЭСТРО СОВЕРШЕНСТВА

Чистый, нежный  голос, переплетенный с силой внутреннего состояния, слившись со сказочной музыкой, наполнял небольшое пространство. Уже от этого мне становилось легче, но ему было мало, он проникал в меня, вытряхивая из меня сомнения, грусть, одиночество, давая ощущение полной свободы  мыслей, и  мои фантазии рисовали самую радужную надежду. Эти чувства я помню до сих пор. В первые годы иммиграции  я часто ставила эту  кассету с записью тогда еще начинающего контратенора. 

Я знаю Рустама Яваева с его отрочества, помню его первые творческие победы. Его неповторимый,  чарующий, высокого тембра голос уже тогда удивлял и покорял слушателей. Феномен  таланта Рустама  и в том, что его голос,  вопреки природе, не претерпел ломки.  После первого интервью с ним для астраханской газеты «Горожанин» прошло достаточно времени, и мне было приятно общаться с уже известным  талантливым российским контратенором. 

Отзывы о творчестве Рустама Яваева: «Фигура номер один - Рустам Яваев. Блистательный выпускник  Галины Вишневской, обладающий удивительной красоты тембром и свободно поющий сложнейшие арии барокко...», - журнал «Экспресс». «Певец обладает подвижным и гибким голосом красивого, мягкого тембра, выразительностью фразировки, тонким чувством стиля, сценическим обаянием», - Галина Вишневская. 

- Рустам, хочу сразу же узнать,  как прошла твоя гастрольная поездка в Китай, и в каких странах тебе еще довелось выступать? 

- Выступление было принято восторженно. Китайцы  любят Россию, русскую культуру и  музыку.  Высокие мужские голоса у них считаются Божьим даром. Я исполнял не только музыку барокко,  русскую классику, но также татарскую музыку. Ее приняли замечательно, она очень похожа на китайскую, потому что музыкальный лад пентатоника присущ восточной музыке.  В прошлом году  с Большим театром выступал в Лос-Анджелесе.   Также гастрольные поездки были в   Барселоне, во Флоренции и Пезаро. И, конечно, много гастролирую по России, давал сольные концерты в Риге, в Домском Соборе, недавно мое выступление прошло  в Нижнем Новгороде с премьерой «Литургия Иоанна Златоуста».

- Рустам, после окончания музыкального училища  ты уехал покорять Москву. Помню, мама твоя беспокоилась за тебя, ведь столица таит сколько соблазнов для неопытных молодых людей. Не  зря говорят: Москва слезам не верит. А чему  она может поверить? 

- Силе характера и целеустремленности.  Учась на втором курсе Московского Педагогического Университета, я уже пел в Большом театре и был его первым контратенором. Только одним талантом в жизни нельзя добиться успеха.   Нужны упорство, трудолюбие, выдержка, уверенность в себе и цель.  Талант - это сосуд, который постоянно должен наполняться знаниями и даже собственными ошибками. Именно путем проб и ошибок набираешься  творческого и личностного опыта.  

- Кстати,  кто тебя пригласил в  Большой театр?

- Я познакомился с режиссером Натальей Кайдановской, в прошлом   балериной. Она восстанавливала  танцы эпохи Возрождения и  пригласила меня участвовать в  опере-балете Ж.Ф. Рамо «Пигмалион или сюрпризы Амура» на французском языке. В Большом никогда не ставились произведения эпохи барокко,  и я первый контратенор, который участвовал в этой постановке.  Позже принимал участие в опере М. Мусоргского «Руслан и Людмила», в балете «Чинкве» в постановке итальянского хореографа Мауро Бигонцетти, там я пел на музыку Вивальди. 

- Врачи-фониатры определили, что у тебя горло «необычной» конструкции, что это означает? 

- Это не совсем правильно, мы поем не горлом,  а мышцами, резонаторами. Меня учили петь по эверардиевской школе: это дыхание и резонанс, свободная глотка, гортань, конечно, и все тело. Кстати, профессор Московской консерватории В.П. Морозов с применением специализированной  компьютерной технологии провел исследование особенностей высокой певческой форманты четырех профессиональных контратеноров, где описываются и мои голосовые данные. 

- В Гнесинке, куда тебя рекомендовала И. Архипова, на прослушивание сбежались все студенты, но не было педагога для твоего голоса. Такой нашелся только в Московском Государственном Педагогическом Университете? 

- Нет, не совсем так. Был педагог, ныне покойная Зара  Долуханова. Меня не взяли, потому что оперная певица Валентина Левко, преподававшая тогда, не любила контратеноровые голоса. Но я поступил в Московский Педагогический Университет, о чем не жалею. Все случилось так, как должно было случиться. Мне очень повезло с педагогами  Г.И. Рубановичем и М.А. Ганешиной. Я продолжаю повышать свое певческое мастерство, беру мастер-классы у  оперных певцов с мировыми именами. Это Г.И. Вишневская, И.К. Архипова, Йохан Ковальски, Эмили Олин, Томас Хемпсон и другие. Певцу, как и каждому творческому человеку, нужно всегда совершенствоваться для  роста, для открытия в себе новых  возможностей. 

- С твоим участием впервые в России были исполнены: партия Амура в постановке оперы-балета Ж.Ф. Рамо «Пигмалион или сюрпризы Амура» в Большом театре и партия Лизинги в концертном исполнении оперы К.В. Глюка «Китаянка», на которую был аншлаг, а в рецензии писалось: «Случай уникальный, концертное исполнение состоялось с участием сразу трех контратеноров. На Западе такие голоса на вес золота и пригласить даже одного контратенора может позволить себе далеко не каждый оперный театр». Это было  еще в самом  начале твоей певческой карьеры, и это  огромный успех и удача для молодого артиста.  Все-таки, как нужна удача для человека творческого и особенно вначале карьеры...

- Удача определяется не только тем, что тебя пригласили для участия в спектакле, и не в том, чтобы оказаться в нужном месте в нужное время. Для современных исполнителей очень важно иметь хорошего продюсера. Но у меня до сих пор нет такого. В России  еще не развита продюсерская работа с такими певцами. 

- Возможно, потому что в России контратенора - это редкое явление.

- Они есть, но в России  музыка барокко ставится редко, на оперных сценах больше идут спектакли  классических произведений. В Европе старинная музыка даже в современной обработке пользуется спросом. 

- Продолжим далее. В «Фаусте» Ш. Гуно ария Зибеля написана композитором для женского меццо-сопрано, но впервые она прозвучала в мужском именно в твоем исполнении и критики  высоко оценили  твое мастерство. Впервые - в России, или в истории оперного искусства? 

- Я не могу сказать, впервые ли в истории оперного искусства, но я не слышал, чтобы Зибеля пел контратенор в полном спектакле. Были исполнения в концертном варианте. 

- На международном конкурсе П.И. Чайковского на первом туре твое выступление взрывалось овациями, публика тебя оценила очень высоко, но  жюри было, мягко говоря, в конфузе  - ты не тенор, ни баритон, ни альт. И дальше ...  участия в конкурсе ты не продолжил. Что ты чувствовал тогда? 

- Мне было обидно, что контратеноровые голоса до сих пор не воспринимает жюри, подчеркну: жюри, а не зритель. Этот международный конкурс себя  исчерпал,   он, к сожалению, уже останется в истории. Но, во всяком случае, я не огорчен случившимся, уже с первого тура меня заметили критики, и в своих статьях в прессе высоко оценили мое выступление.  Даже появились  поклонники моего творчества. Для меня было важно не только участвовать в конкурсе, но и показать, что контратенор тоже может соревноваться с другими голосами. 

- Но зато тебя высоко оценили в другом международном конкурсе - «Città di Pesaro» в Италии, где ты стал обладателем второй премии. 

- В этом конкурсе принимают участие исполнители с 16 и до 40 лет в разных номинациях. Я участвовал в оперно-камерном исполнительстве, пел произведения малоизвестных итальянских композиторов. Мне было приятно, когда один из организаторов конкурса очень тепло отозвался о моем выступлении и выборе произведений и высказал  много хороших пожеланий. Конкурсы важны для начинающего исполнителя, чтобы обратить на себя внимание, а мне этого уже не надо, как профессиональный певец я состоялся, у меня есть знания, опыт, свой репертуар, есть своя публика, нужно только совершенствовать мастерство и  самого себя. 

- Федор Шаляпин, когда пел арии,  строил образ на воображении. Он так и  говорил, что ничему нельзя научить того, у кого нет воображения. Ирина Архипова чувствовала, что у нее внутри Собор, когда она поет, а у тебя какие ощущения во время пения? 

- У меня они совершенно разные и это дает мне всегда  особо сильное вдохновение в исполнении различных произведений. Ощущения складываются от энергетики в зале,   партнеров, от того, где  исполняешь произведение. Когда пою с хором - одни ощущения,  с оркестром - другие. 

- Скажи, пожалуйста, Рустам,  какое произведение ты чувствуешь, что  вот оно  как будто  написано специально для тебя, ты в нем  весь растворяешься, душа твоя испытывает, возможно, божественную радость? 

- Это камерные  и духовные произведения: православные, итальянские, испанские и  татарская духовная музыка мунанджат. Когда я был на гастролях в Испании, меня попросили разучить одно духовное произведение, правда, я не сразу решился. Но после того как сказали, что кроме меня никто ее не исполнит глубоко  и проникновенно, все же согласился. Это была замечательная музыка, просто потрясающая.   

- И все же есть произведение, написанное специально для тебя, цитирую: «Я написал это сочинение для единственного на планете Земля певца, который может исполнить его в совершенстве - это Рустам Яваев». Ты знаешь, кто это сказал и о каком сочинении идет речь. Расскажи об этом немного. 

- Это  талантливый композитор Александр Маноцков. Он написал   музыку к спектаклю «Антоний и Клеопатра» в постановке режиссера Кирилла Серебренникова в театре «Современник» (Галины Волчек).  В главных ролях были Сергей Шакуров и Чулпан Хаматова, я играл и пел партию евнуха Мардиана. Затем, по моей просьбе, Александр  написал «Маленькую торжественную мессу», которую я исполнил в рижском Домском соборе. Это было замечательное произведение, оно произвело огромное впечатление на слушателей.  Маноцков соединил  музыку Возрождения с современной музыкой, это звучало завораживающе. Я вообще люблю исполнять неизвестные произведения и, конечно же, современную музыку. Она тоже дает возможность раскрыть голосовые данные контратенора. 

- Тебя еще приглашал эпатажный режиссер Роман Виктюк, ты отказался, почему? 

- Это был спектакль «М. Баттерфляй». Я  не посчитал нужным участвовать в нем после  Эрика Гурмангалиева - моего хорошего друга, которого я очень ценил как замечательного певца (советский/российский контратенор, 1959-2007). Его, к сожалению, не стало. 

- Рустам,  ты обратился к  сложному татарскому духовному песнопению мунаджат, который на российской сцене прежде  не звучал. Как воспринял ее слушатель? 

- С большим интересом. Мунаджат  - это сложная духовная татарская музыка, она почти не знакома слушателям, и профессионалы ее  исполняют  мало. Известный татарский композитор Шамиль Шарифуллин дал мне послушать хоровые мунаджаты с замечательным текстом,  которые я перевел на русский язык.  Я  решил соединить эту духовную музыку с  органом. Орган не наш национальный инструмент, но он возвышенный,  духовный, как Господь, ведь Бог един, независимо от  вероисповеданий.  Также и народные татарские песни я исполнял в сопровождении органа, потому что в нем  слышится звучание национальных инструментов: флейты и  курая.

- Рустам, наряду с классикой,  народными  песнями, духовными ты также исполняешь тяжелый рок в синтезе с классикой. Не означает ли это, что контратеноровый голос может выйти за рамки классического консерватизма и такие эксперименты не вредят  голосу?  

- Это голосу совершенно не вредит, ведь я исполняю тяжелый рок не в чистом виде,  не меняя  тембр своего голоса.  А почему бы и не выйти за рамки консерватизма?  Можно исполнять все что угодно, умело  вкрапляя тембр своего голоса, от чего музыкальное произведение зазвучит свежо и по-новому.

- Сейчас некоторые оперные корифеи поют дуэтом с эстрадными певцами:  Д. Хворостовкий и И. Крутой, А. Нетребко и Ф. Киркоров. Это пошло от европейских исполнителей. Что это - тяготенье эстрады к высокому искусству? Или высокое искусство таким образом популяризирует себя? Раньше это считалось недостойным занятием для классического артиста. А у тебя есть желание спеть с кем-то из эстрадников, и кто бы это мог быть? 

- Я совершенно нормально отношусь к таким выступлениям. Можно петь с кем угодно, важно, что ты хочешь донести до слушателя, чтобы это не было пошло, чтобы исполнение было достойное. Можно и попсовую музыку спеть достойно, а можно и классику спеть очень плохо. А мне лично все равно с кем петь дуэтом, главное, чтобы певец был талантлив, любил музыку и искусство. 

- Рустам, твое упорство, трудолюбие, стремление совершенствоваться творчески - от  отца Тагира и мамы Минуры, в прошлом актеров Татарского драматического театра. Мама до сих пор  ведет активную культурную деятельность в Астрахани. Она -  обладательница высоких правительственных и областных наград. И ты тоже  не ограничился только вокальным образованием, еще и аспирантуру закончил. Таким образом подготавливаешь себя для преподавательской деятельности или уже преподаешь? 

- Я преподаю уже в течение десяти лет, у меня есть свои ученики, читаю лекции, даю мастер-классы, являюсь членом жюри музыкальных конкурсов. У меня кроме певческой деятельности довольно насыщенная преподавательская работа.

- А теперь я прочту выдержку из одного интервью:  «Все, что мы делаем, мы делаем для себя. Для того чтобы познать себя, узнать нечто большее о жизни. И не всегда для того, чтобы сделать хорошо другим людям».  Это сказал всемирно известный баритон Дмитрий Хворостовский. А ты что скажешь? 

- Я не хочу комментировать известного баритона, но у меня на этот счет есть свое мнение. Все, что мы делаем, делаем не только ради себя, но и ради людей, потому что искусство принадлежит людям. Переживаемые чувства, эмоции, которые в данный момент внутри нас, передаются  нашему зрителю и слушателю, они  наслаждаются  результатом нашего титанического  труда.  А все то, что было до выхода на сцену: наш опыт, нелегкий труд, наши творческие искания - все это  должно быть скрыто. Мы должны отдавать людям  духовность,  красоту, которые нас делают личностями. Я знаю, когда люди слушают музыку, воспитаны на классике, они достаточно целеустремленные и духовные.  Все в этой жизни тленно,  поколение сменяется новым поколением, но самое главное в жизни - это оставить  о себе светлую добрую память. 

- Музыки барокко - это элитная музыка,  она для  подготовленного слушателя, а не для  широкой массы. Или я ошибаюсь? 

- Я с этим не согласен. За рубежом сейчас  вся старинная музыка идет в современной режиссуре, с сохранением ее особенностей.  Это очень интересно и слушателям очень нравится. Оперы барокко поставлены с большим  вкусом  на современный лад. В России от этого пока еще далеки. Публика идет смотреть то, что она знает, а вот на неизвестные вещи она не идет и не будет тратить время и деньги. Это задача профессиональных музыкантов -  пропагандировать барокко. Но даже не все музыканты знают произведения этой эпохи, а их очень много. Я, когда учился у Г.П. Вишневской,  пел только три партии из классических опер: Зибеля, Ратмира и Ваню, а барокко она не ставила, потому что эта  музыка ей не близка, и она ее никогда не пела.  

- Но, несмотря на то что  эта музыка Галины Вишневской не была близка, ты - единственный контратенор, который обучался в ее Центре оперного пения. 

- Учиться в Центре Галины Вишневской  - это  престижно и дает большой опыт. Я был у нее первый  контратенор и, думаю,  последний. Она потом призналась мне, что из всех певцов, которые она прослушала, мой голос ее очень заинтересовал, потому что он полноценный контратеноровый. 

- Скажи, пожалуйста, Рустам, какой вопрос ты бы хотел услышать от журналистов, но он тебе не был задан? У тебя есть возможность задать его самому себе  и ответить. 

- Много есть вопросов. Мне очень понравился ответ одной актрисы. На заданный ей вопрос, какая для нее самая сложная роль, она очень просто сказала: быть самой собой.  Пение - это тоже определенная роль и певец выражает определенные эмоции, поэтому важно оставаться всегда самим собой, не  потерять себя в сложном мире, быть достойным не только на сцене, но и в жизни. 

- Традиционный вопрос:  планы на будущее. 

- Петь, конечно же! (Смеется.)

- Спасибо тебе, Рустам, что нашел время  ответить на вопросы газеты «Слово».  Желаю тебе покорения новых творческих вершин.

Галия Гали

СТРОКИ БИОГРАФИИ

Рустам Яваев родился 20 мая 1977 г. в городе Астрахань. В 1997 году окончил Астраханское музыкальное училище им. М.П. Мусоргского по специальности дирижер хора (педагог по вокалу - Н.В. Кобцева). В 2002 году - Московский Педагогический Университет по классу оперного и камерного исполнительства (класс профессора Г.И. Урбановича и преподавателя М.А. Ганешиной). В 2005 году окончил Государственную Классическую Академию им. Маймонида (аспирантура) по классу сольного пения профессора Г.И. Урбановича. Работал в Коллегии старинной музыки при Московской Государственной консерватории им.П.И. Чайковского, где с его участием были осуществлены оперные и ораториальные постановки композиторов: К. Монтеверди, И.А. Хассе, И.С. Баха, Г.Ф. Генделя, А. Скарлатти, К.В. Глюка, Дж. Перголези, Ф. Кавалли, Я. Пери, Д. Бортнянского. В 2004-2006 годах проходил стажировку в Центре оперного пения под руководством Галины Вишневской. Лауреат ряда  российских и международных конкурсов, участвовал во многих театральных постановках. В настоящее время является приглашенным солистом Государственной Академии  Большого театра России, а также артистом Государственного ансамбля солистов «Орфарион».